Двор Хаоса - Глава 2

	Двор Хаоса Глава 2

	Я прискакал на гребень Колвира и спешился, подъехав к своей гробнице. Я зашел внутрь и открыл гроб. Он был пуст. Хорошо. А то я уже начал сомневаться. Я наполовину ожидал увидеть себя, лежащим там передо мной; доказательство, что, несмотря на все признаки и интуицию каким-то образом забрел не в то отраже Я вышел наружу и погладил Звезду по носу. Сияло солнце, и бриз был холодным. У меня возникло неожиданное желание отправиться в море. Вместо этого я уселся на скамью и повертел в руках трубку. Мы поговорили. Сидевшая, поджав под себя ноги, на коричневом диване Дара, улыбаясь, повторила историю своего происхождения от Бенедикта и адской девы Линтры, рождения и воспитания при Дворе Хаоса, обширного неэвклидового царства, где само время представляло странные проблемы случайного распределения. - Рассказанное тобой при нашей первой встрече было ложью, - сказал я. - С какой стати я должен верить тебе сейчас? Она улыбнулась и принялась рассматривать свои ногти. - Я вынуждена была тогда солгать тебе, - объяснила она, - чтобы получить то, что хотела. - И что... - Знания о семье, Лабиринте, картах, об Эмбере. Завоевать твое доверие, иметь от тебя ребенка. - А разве правда не послужила бы тебе с таким же успехом? - Едва ли. Я явилась от врага. Мои причины получить это были не из тех, что ты одобрил бы. - Твое умение фехтовать?.. Ты тогда говорила мне, что тебя тренировал Бенедикт. - Я училась у самого Великого Князя Бореля, Высокого Лорда Хаоса. - И твоя внешность, - продолжал я, - она многократно менялась, когда я смотрел, как ты проходила Лабиринт. Как? А также, почему? - Все, кто происходит от Хаоса, способны менять облик, - ответила она. Я подумал о выступлении Дворкина в ту ночь, когда он представлялся мной. Бенедикт кивнул. - Отец одурачил нас своим обличием Ганелона. - Оберон - сын Хаоса, - подтвердила Дара. - Мятежный сын мятежного отца. Но сила по-прежнему имеется. - Тогда почему же этого не можем делать мы? - спросил Рэндом. Она пожала плечами. - А вы когда-нибудь пробовали? Наверно, вы можете. С другой стороны, это могло вымереть с вашим поколением. Я не знаю. Однако, что касается меня самой, то у меня есть определенные любимые обличья, к которым я возвращаюсь в напряженные моменты. Я выросла там, где это было правилом, где другой облик был на самом деле чем-то господствующим. У меня это все еще рефлекс. Именно это вы и засвидетельствовали - в тот день. - Дара, - спросил я, - зачем тебе понадобилось то, что ты, по твоим словам, хотела - знания о семье, Лабиринте, картах, Эмбере? И сын? - Ладно, - вздохнула он. - Ладно. Вы уже знаете о планах Бранда - разрушить и вновь построить Эмбер? - Да. - Это требовало нашего согласия и сотрудничества. - Включая убийство Мартина? - спросил Рэндом. - Нет, - ответила она. - Мы не знали, кого он намерен был использовать в качестве средства. - Вас бы это остановило, если бы вы знали? - Ты задаешь гипотетический вопрос, - сказала она. - Ответь на него сам. Я рада, что Мартин все еще жив. Это все, что я могу сказать об этом. - Ладно, - сказал Рэндом, - что насчет Бранда? - Он сумел вступить в контакт с нашими лидерами посредством методов, узнанных им от Дворкина. У него были амбиции. Ему нужны были знания, силы. Он предложил сделку. - Какого рода знания? - Ну, хотя бы то, что он не знал, как уничтожить Лабиринт. - Значит, ответственны за то, что он всетаки сделал, БЫЛИ вы, - сказал Рэндом. - Если ты предпочитаешь смотреть на это так. - Предпочитаю. на пожала плечами и посмотрела на меня. - Ты хочешь услышать эту историю? - Давай, - я взглянул на Рэндома, и тот кивнул. - Бранду дали то, что он хотел, - продолжила она свой рассказ. - Но ему не доверяли. Опасались, что коль скоро он будет обладать силой сформировать какой ему угодно мир, он не остановится на правлении исправленным Эмбером. Он попытается распространить свое господство и на Хаос тоже. Ослабленный Эмбер - вот что было желательно, так чтобы Хаос был сильнее, чем есть сейчас. Установление нового равновесия, дающего нам больше отражений, лежащих между нашими царствами. Было давным-давно усвоено, что эти два королевства не могут слиться, или одно - быть уничтожено, не расстроив также все процессы, находящиеся в движении между нами. В результате была бы полная статика или совершенный Хаос. И все же, хотя и видно было, что на уме у Бранда, наши лидеры пошли на соглашение с ним. Это была наилучшая возможность, какая представилась за долгие века. За нее надо было ухватиться. Чувствовалось, что с Брандом можно иметь дело, а под конец заменить, когда придет время. - Так, значит, вы тоже планировали обман, - заметил Рэндом. - Нет, если бы он сдержал свое слово. Но, впрочем, мы знали, что он не сдержит. Так что, мы предусмотрели ход против него. - Какой? - Ему бы позволили достичь своей цели, а потом уничтожили. Ему бы наследовал член королевской семьи Эмбера, который был бы также из первого семейства Хаоса, выросший среди нас и обученный для этого поста. Мерлин выводит свое происхождение из Эмбера даже с обеих сторон - через моего прадеда Бенедикта, и от тебя самого - двух самых вероятных претендентов на ваш трон. - Ты из королевского Дома Хаоса? Она улыбнулась. Я поднялся, отошел, уставился на пепел на каминной решетке. - Я нахожу несколько огорчительным быть участником проекта выведения нового вида, - произнес я, наконец. - Но как бы там ни было и, допуская - на минуту - что все сказанное тобой, правда, почему ты теперь все это нам рассказываешь? - Потому что, - ответила она, - я опасаюсь, что лорды моего королевства зайдут ради своей мечты так же далеко, как и Бранд. Наверно, даже дальше. То равновесие, о котором я говорила. Немногие, кажется, понимают, какая это хрупкая вещь. Я путешествовала по Отражениям неподалеку от Эмбера. Я также знаю Отражения, лежащие неподалеку от Хаоса. Я встречала многих людей и видела много вещей. Потом, когда я столкнулась с Мартином и поговорила с ним, то начала чувствовать, что перемены, которые, как мне говорили, будут к лучшему, будут не просто результатом перестройки Эмбера на более приятный для моих старейшин лад. Они вместо этого превратят Эмбер во всего лишь продолжение Двора, большинство Отражений испарится и присоединится к Хаосу. Эмбер станет островом. Некоторые из моих старейшин, которые все еще испытывают боль от того, что Дворкин вообще создал Эмбер, действительно желают возвращения к временам, прежде чем это случилось. К полному Хаосу, из которого возникло все. Я смотрю на выполнение условия, как на лучшее и желаю сохранить их. Мое желание - чтобы ни одна сторона не вышла победительницей в любом конфликте. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бенедикт качает головой. - Значит, ты ни на чьей стороне. - Мне хочется думать, что я на обеих. - Мартин, - обратился я, - ты в этом с ней? Он кивнул. Рэндом рассмеялся. - Двое вас? Против и Эмбера и Двора Хаосчитаю, что это было связано с ошибочным поиском несуществующего магического инструмента, могущего исцелить Лабиринт. Теперь он понимает, что сделать это может только Камень. - То, что ты помогла ему вернуться... как это повлияло на твои отношения с твоим собственным народом? - Не слишком хорошо. Я временно без дома. - И ты хочешь иметь его здесь? Она снова улыбнулась. - Все зависит от того, как обернется дело. Если мой народ добьется своего, я с такой же скоростью вернусь - или останусь с тем, что сохранится от Отражений. Я вытащил Карту и взглянул на нее. - Что насчет Мерлина? Где он теперь? - Он у них. Я боюсь, что теперь он может быть их человеком. Он знает о своем происхождении, но они долгое время занимались его воспитанием. Я не знаю, сможет ли он вырваться. Я поднял Карту и пристально посмотрел на нее. - Бесполезно, - сказала она. - Они не функционируют между здесь и там. Я вспомнил, как трудна была связь по Карте, когда я находился на краю этого места. Но все равно попробовал. Карта стала холодной в моей руке и я потянулся. Возникло самое слабое мерцание ответного присутствия. Я попробовал усерднее. - Мерлин, это Корвин. Ты слышишь меня? - сказал я. Я, кажется, услышал ответ. Он, казалось, был: "Я не могу". А затем - ничего. Карта потеряла свою холодность. - Ты дозвался его? - спросила она. - Я не уверен, - сказал я. - Но думаю, что да. Но только на миг. - Лучше, чем я думала, - заметила она. - Либо условия хорошие, либо ваши умы очень схожи. - Когда ты размахивала отцовской печаткой, ты говорила о каких-то приказах, - заметил Рэндом. - Каких приказах? И почему он шлет их через тебя? - Тут дело в своевременности. - Своевременности? Черт попери! Да он только утром уехал отсюда! - Ему надо было закончить одно дело, прежде чем он был готов для другого. Он не имел представления, сколько на это уйдет времени. Но я была в контакте с ним как раз перед тем, как явиться сюда - хотя я едва ли была готова к приему, который получила - и теперь он готов начать следующую фазу. - Где ты с ним говорила? - спросил я. - Где он? - Я не имею представления, где он. Он вступил со мной в контакт. - И... - Он хочет, чтобы Бенедикт атаковал немедленно. Жерар, наконец, зашевелился в огромном кресле, где он сидел и слушал. Он поднялся на ноги, заткнул большие пальцы за пояс и посмотрел на нее сверху вниз. - Подобный приказ должен исходить прямо от отца. - От него и исходит, - заявила она. Он покачал головой. - Это не имеет смысла, зачем вступать в контакт с тобой - лицом, которому мы имеем мало причин доверять - а не с одним из нас? - Я считаю, что он в то время не мог дозваться вас. С другой стороны, он был способен дозваться меня. - Почему? - Он воспользовался не Картой. У него моей нет. Он воспользовался резонирующим эффектом Черной Дороги, схожим со средством, благодаря которому Бранд однажды бежал от Корвина. - Ты много знаешь о том, что происходило. - Да. У меня есть еще источники при Дворе, а Бранд переправился туда после вашей борьбы. Я кое-что слышала. - Ты знаешь, где наш отец сейчас? - спросил Рэндом. - Нет. Но я считаю, что он направился в настоящий Эмбер, посоветоваться с Дворкиным и вновь изучить повреждения первозданного Лабиринта. - Для какой цели? - Не знаю. Вероятно, чтобы решить, какой курс ему выбрать. Тот факт, что он дозвался меня и приказал атаковать, скорей всего означает, что он решил. - Давно вы связывались? - Всего несколько часов назад - по моему времени. Но я была далеко отсюда в Отражении. Я не знаю, какая тут разница во времени. Я слишком новенькая в этих делах. - Так, значит, это могло быть чем-то крайне недавним? Возможно, лишь несколько минут назад, - задумчиво произнес Жерар. - Почему он говорил с тобой, а не с одним из нас? Я не верю, что он не мог связаться с нами, если бы он пожелал. - Наверное для того, чтобы показать, что он смотрит на меня положительно. - Все это может быть полной правдой, - заявил Бенедикт. - Но я не двинусь без подтверждения этого приказа. - Фиона все еще у первозданного Лабиринта? - спросил Рэндом. - В последний раз когда я слышал, она разбила там свой лагерь, - подтвердил я. - Я понимаю, что ты этим хочешь сказать... Я взял Карту Фи. - Потребовалось больше, чем один из нас, чтобы выбраться оттуда, - заметил он. - Верно. Поэтому помоги мне. Он поднялся, подошел ко мне. Бенедикт и Жерар тоже приблизились. - В этом нет необходимости, - запротестовала Дара. Я проигнорировал ее и сосредоточился на тонких чертах моей рыжей сестрицы. Спустя несколько мгновений у нас возник контакт. - Фиона, - спросил я, видя по фону, что она все еще находится там, где сердце всего. - Отец тут? - Да, - ответила она, натянуто улыбаясь. - Он внутри с Дворкиным. - Слушай. Дело срочное. Я не знаю, знаешь ли ты Дару или нет, но она здесь... - Я знаю, кто она, но никогда не встречала ее. - Ну, она утверждает, что у нее есть приказ об атаке от отца. У нее есть в поддержку ее утверждения его перстень с печатью, но он об этом прежде не говорил. Ты знаешь что-нибудь об этом? - Нет, - ответила она. - Мы всего лишь обменялись приветствиями, когда он с Дворкиным пришли сюда посмотреть на Лабиринт. У меня тогда возникли некоторые подозрения, и это подтверждает их. - Подозрения? Что ты имеешь в виду? - Я думаю, что отец собирается попробовать отремонтировать Лабиринт. При нем Камень, и я подслушала кое-что из сказанного им Дворкину. Если он сделает такую попытку, то при Дворе Хаоса узнают о ней в тот же миг, когда он начнет. Они постараются остановить его. Ему желательно нанести удар первому, чтобы держать их занятыми. Только... - Что? - Это убьет его, Корвин. Уж это-то я знаю. Преуспеет он или нет, по ходу дела он будет уничтожен. - Я нахожу, что в это трудно поверить. - В то, что король отдаст жизнь за свое королевство? - Что отец сдаст. - Значит, либо он сам изменился, либо ты никогд по-настоящему не знал его. Но я-то верю, что он собирается попробовать это. - Тогда зачем посылать свой самый последний приказ с человеком, которому, как он знает, мы по-настоящему не доверяем? - Я бы предположила, чтобы показать, что он хочет, чтобы вы ей доверяли, коль скоро он подтвердит его. - Это, кажется, кружным путем делать дела, но я согласен, что нам не следует действовать без подтверждения. Ты можешь получить его для нас? - Попробую. Я вызову тебя, как только поговорю с ним. Она прервала контакт. Я повернулся к Даре, слышавшей только мою часть разговора. - Ты знаешь, что отец собирается сделать прямо сейчас? - спросил я ее. - Что-то связанное с Черной Дорогой, - ответила она. - На это он указывал. Однако, что и как не сказал. Я отвернулся. Я собрал Карты и положил их в футляр. Такой поворот событий мне не понравился. Весь этот день начался плохо, и с тех пор дела все время катились по наклонной, и к тому же лишь недавно миновало время обеда. Когда я говорил с Дворкиным, он описал мне результаты любой попытки отремонтировать Лабиринт, и они казались мне весьма ужасными. Что если отец попробует это сделать, потерпит неудачу и погибнет пытаясь? Где мы тогда окажемся? Прямо там, где теперь, только без лидера, накануне битвы - и вновь зашевелившейся проблемой наследования. Все это отвратительное дело снова вернется в наши умы, когда мы поскачем на войну. И мы все начнем свои личные приготовления к схватке друг с другом, как только разделаемся с общим врагом. Должен быть другой способ управиться с делами. Лучше отец живой и на троне, чем снова оживление интриг из-за наследования. - Чего мы ждем? - спросила Дара. - Подтверждения? - Да, - ответил я. Рэндом принялся расхаживать. Бенедикт уселся и проверил перевязку. Жерар прислонился к каминной полке. Я стоял и думал. Вот тут-то мне и пришла в голову одна мысль. Я немедленно оттолкнул ее, но она вернулась. Она мне не понравилась, но она не имела никакого отношения к целесообразности. Мне, однако, придется действовать быстро, прежде чем у меня будет шанс уговорить себя на иную точку зрения. Нет! Я буду поддерживаться этой. Черт бы ее побрал! Возникло шевеление контакта. Я ждал. Спустя несколько мгновений я снова посмотрел на Фиону. Она стояла в знаком месте, узнать которое мне потребовалось несколько секунд: в гостинной Дворкина, по другую сторону тяжелой двери в конце пещеры. И отец, и Дворкин были с ней. Отец сбросил свою личину Ганелона и снова был самим сабой. Я увидел, что Камень у него на шее. - Корвин, - сказала Фиона, - это правда. Отец послал с Дарой приказ об атаке, и он ожидал подтверждения этой просьбы. Я... - Фиона, проведи меня. - Что? - Ты меня слышала. Давай! Я протянул правую руку, она протянула свою, и мы соприкоснулись. - Корвин! - крикнул Рэндом. - Что происходит? Бенедикт вскочил на ноги, Жерар уже двигался ко мне. - Вы скоро об этом услышите, - сказал я им и двинулся вперед. Ястиснул Фионе руку, прежде чем отпустить ее, и улыбнулся. - Спасибо, Фи. Сдравствуйте, отец! Привет, Дворкин. Как там все? Я бросил быстрый взгляд на тяжелую дверь. Та была открыта. Затем я обошел Фиону и двинулся к ним. Голова отца была опущена, глаза сузились. - Что такое, Корвин? Ты здесь без увольнительной, - сказал он. - Я подтвердил этот проклятый приказ, теперь я жду его исполнения. - Его выполнят, - кивнул я. - Я пришел сюда не спорить из-за него. - Тогда из-за чего же? Я придвинулся поближе, расчитывая свои слова так же, как расстояние. Я был рад, что он остался сидеть. - Некоторое время мы ездили, как товарищи, - проговорил я. - Будь я проклят, если ты мне не стал тогда симпатичен. Раньше, знаешь ли, никогда не был. Никогда, к тому же, не хватало духу сказать это прежде, но ты знаешь, что это правда. Мне хотелось бы думать, что именно так и могли бы обстоять дела, если бы мы не были друг для друга тем, кем приходимся. На самый краткий миг его взгляд, казалось, смягчился, когда я расположился там, где надо. - В любом случае, - продолжал я, - я собираюсь скорее поверить в того тебя, чем в этого, потому что есть нечто, чего бы я никогда не сделал для иного тебя. - Что? - Это! Я схватил Камень, сделав размашистое движение вверх и сорвал цепь с его шеи. Затем, резко повернувшись, я помчался через дверь из комнаты. Я рванул дверь, захлопнув ее за собой, и она со щелчком закрылась. Я не видел никакого способа заложить ее снаружи, так что побежал дальше, по знакомому пути через пещеру, по которому я в ту ночь следовал за Дворкиным. Позади я услышал ожидаемый рев. Я следовал поворотам. Споткнулся я только раз. Запах Биксера все еще висел в его логове. Я понесся дальше и последний поворот принес мне вид дневного света впееди. Я помчался к нему, перекинув через голову цепь с Камнем. Я почувствовал, как он упал мне на грудь, мысленно потянулся в него. Позади меня в пещере гремело эхо. ВЫБРАЛСЯ!!!! Я припустил к Лабиринту, чувствуя через Камень, превращая его в добавочное чувство. Я был единственным человеком, помимо отца или Дворкина, настроенным на него. Дворкин сообщил мне, что ремонт Лабиринта может быть полностью осуществлен человеком, прошедшим Большой Лабиринт в таком состоянии настройки, выжигающим пятно при каждом пересечении его, заменяя его запасом из носимого им в себе образа Лабиринта, стирая по ходу дела Черную Дорогу. Так лучше уж я, чем отец. Я все еще чувствовал, что Черная Дорога несколько обязана своей окончательной формой силой, приданной ей моим проклятьем Эмберу. Это я тоже хотел стереть. В любом случае, отец лучше справится с улаживанием дел после войны, чем когда-нибудь смогу я. Я понял в этот миг, что я больше не хотел трона. Даже если бы он был свободен, перспектива управлять все эти скучные века королевством, что могла меня ждать, была угнетающей. Может быть я ищу легкого выхода, если умру в этих условиях. Эрик умер, и я больше не ненавижу его. Другое обстоятельство, толкавшее меня на действия - трон - казалось теперь являющимся желанным только потому, что я думал, будто он так хотел его. Я отрекся и от того и от другого. Что осталось? Я посмеялся над Вайа, а потом засомневался. Но она была права. Старый Солдат был во мне сильнее всего. Это было делом долга. Но не одного долга. Тут было больше... Я достиг края Лабиринта, быстро последовал к его началу. Я оглянулся на вход в пещеру. Отец, Дворкин, Фиона - никто еще из них не появился. Хорошо. Они никогда не смогут поспеть вовремя, чтобы остановить меня. Коль скоро я вступлю в Лабиринт, им будет слишком поздно что-нибудь делать, кроме как смотреть и ждать. На мимолетный миг я подумал об уничтожении, но я оттолкнул эту мысль прочь, постарался успокоить свой ум до уровня, необходимого для этого предприятия, вспомнил свой бой с Брандом в этом месте и его странное оригинальное отбытие. Вытолкнул и эту мысль тоже, замедлил дыхание, приготовился. На меня нашла определенная летаргия. Время было начинать. Но я задержался на миг, пытаясь надлежащим образом сосредоточить свои мысли на лежащей передо мной грандиозной задачей. Лабиринт на мгновение проплыл перед моим взором. Сейчас! Черт побери! Сейчас! Хватит предварительных действий! Начинай! - велел я себе. - Иди! И все же я стоял, словно во сне, созерцая Лабиринт. Я забыл о себе на долгие минуты, пока рассматривал его. Лабиринт, с его длинным черным пятном, которое надо удалить... Больше не казалось важным, что это может убить меня. Мои мысли лениво текли, обдумывая его красоту... Я услышал звук. Это, должно быть, бегут отец, Дворкин и Фиона. Я должен что-то сделать, прежде чем они доберутся до меня. Я должен войти в него через мгновение... Я оторвал взгляд от Лабиринта и оглянулся на вход в пещеру. Они появились, прошли часть пути по склону и остановились. Почему? Почему они остановились? Какое это имеет значение? У меня было нужное для начинания время. Я начал поднимать ногу, делая шаг вперед. Я едва мог двигаться. Огромным усилием воли я едва дюйм за дюймом продвигал ногу вперед. Сделать этот первый миг оказалось тяжелей, чем идти по самому Лабиринту, ближе к концу. Но я, казалось, боролся не столько против внешнего сопротивления, сколько против медлительности своего собственного тела. Все выглядело почти так, будто я был парализован. Затем у меня возник образ Бенедикта рядом с Лабиринтом в Тир-на Ног-те, приближается насмехающийся Бранд. Камень горит у него на груди. Уже прежде, чем опустить взор, я знал, что увижу. Красный Камень пульсировал в ритме с моим сердцем. Черт их побери! Либо отец, либо Дворкин - или они оба - дотянулись через него в этот миг, парализуя меня. Я не сомневался, что любой из них мог сделать это и один. И все же, на таком расстоянии не стоило сдаваться без боя. Я продолжал толкать ногу вперед, медленно передвигая ее к краю Лаборинта. Коль скоро я сумею до него добраться, я не видел, как они... Дремота... Я почувствовал, что начинаю падать. На миг я уснул. Это случилось вновь. Когда я открыл глаза, то увидел часть Лабиринта. Когда я повернул голову, то увидел ноги. Когда я поднял голову, то увидел, что отец держит Камень. - Убирайтесь, - сказал он Дворкину и Фионе, не поворачивая головы. Они убрались, пока он надевал Камень себе на шею. Затем он нагнулся и протянул руку. Я взял ее и он поднял меня на ноги. - Это была чертовски глупая попытка, - сказал он. - Мне она почти удалась. Он кивнул. - Конечно, ты погубил бы себя и ничего не добился бы, - уточнил он. - Но, тем не менее, это было чертовски здорово проделано. Пошли давай прогуляемся. Он взял меня за локоть и мы двинулись вдоль перефирии Лабиринта. Я смотрел, когда мы шли, на странное - без горизонта - небоморе вокруг нас. Ягадал, что произошло бы, сумей я начать проходить Лабиринт, что происходило бы в данный момент. - Ты изменился, - сказал, наконец, он. - Или же я никогда по-настоящему не знал тебя. Я пожал плечами. - Что-то и от того, и от другого, наверное. Я собирался сказать то же самое о тебе, не скажешь мне кое-что? - Что? - Насколько это было трудно для тебя, быть Ганелоном? Он хохотнул. - Совсем не трудно. Ты, может, увидел на миг настоящего меня. - Он мне нравился, или, скорее, ты, бывший им. Хотел бы я знать, что стало с настоящим Ганелоном? - Давно умер, Корвин. Я встретил его после того, как ты изгнал его из Авалона, давным-давно. Он был неплохим парнем, но я не доверился бы ему ни на грам. Но, впрочем, я никогда никому не доверял, если был выбор. - Это в семье наследственное. - Я сожалел, что пришлось убить его. Не то, чтоб пн предоставил мне большой выбор. Все это было очень давно, но я четко помню его, так что он, должно быть, произвел на меня впечатление. - А Лорайна? - Страна? Хорошая работа, по-моему. Я поработал с нужным Отражением. Оно набрало силу от моего присутствия, как и всякое, если один из нас там надолго задерживался. Как было с тобой в Авалоне, а позже в том другом месте. А я позаботился о том, чтобы пробыть там долго, направляя свою волю на течение ее времени. - Я и не знал, что это можно сделать. - Ты постепенно наращиваешь силы, начиная со своей инициации в Лабиринте. Есть еще многое, что тебе придется узнать. Да, я усилил Лорайну и сделал ее особо уязвимой для растущей силы Черной Дороги. Я позаботился о том, чтобы она лежала у тебя на пути, куда бы ты не пошел. После твоего побега все дороги вели в Лорайну. - Почему? - Это был капкан, расставленный мной для тебя, а, может, испытание. Я хотел быть с тобой, когда ты встретишься с силсми Хаоса, я так же хотел какое-то время попутешествовать с тобой. - Испытание? Для чего ты меня испытывал? И зачем путешествовать со мной? - Неужели ты не догадываешься? Я много лет наблюдал за всеми вами. Я никогда не называл наследника. Я намеренно оставлял вопрос запутанным. Вы все достаточно похожи на меня, чтобы знать, что в тот момент, когда я провозглашу одного из вас наследником, я подпишу его или ее смертный приговор. Нет, я умышленно оставил дела такими, какими они есть, до самого конца. Теперь, однако, я решил. Им будешь ты. - Ты там, в Лорайне, связался со мной ненадолго, в собственном виде. Ты сказал мне тогда занять трон. Если ты принял свое решение в тот момент, зачем надо было продолжать маскарад? - Но я тогда еще не решил. Это было средством гарантировать, что ты продолжишь свое дело. Я опасался, что слишком сильно можешь увлечься той девушкой и той страной. Когда ты вышел из Черного Круга героем, ты мог решить остаться и обосноваться там. Я хотел посеять мысли, что заставили бы тебя продолжать свое путешествие. Я долго молчал. Мы прошли приличное расстояние вокруг Лабиринта. - Есть кое-что, что ты должен узнать, - сказал я. - Прежде, чем явиться сюда, я поговорил с Дарой, которая пытается сейчас очистить для нас свое имя. - Оно и ТАК чистое, - сказал он. - Я очистил его. Я покачал головой. - Я воздержался от обвинения ее кое в чем, о чем я некоторое время думал. Есть очень веская причина в том, почему я чувствую, что ей нельзя доверять, несмотря на ее протесты и твое подтверждение. Фактически две причины. - Я знаю, Корвин, но она не убивала слуг Бенедикта, чтобы занять свое положение в его доме. Я сам сделал это, чтобы гарантировать, что она подберется к тебе, как она подобралась как раз в нужное время. - Ты? Ты участвовал во всем ее заговоре? Почему? - Она будет тебе хорошей королевой, сынок. Я доверяю крови Хаоса, в смысле силы. Настало время для нового вливания. Ты займешь трон, уже обеспеченный наследником. К тому времени, когда Мерлин будет готов для него, его уже давно отучат от полученного им воспитания. Мы прошли весь путь до места черного пятна. Я остановился, присел на корточки и изучил его. - Ты думаешь, эта штука убьет тебя? - спросил я, наконец. - Я знаю, что убьет. - Ты не выше убийства невинных людей ради манипулирования мной. И все же ты пожертвуешь своей жизнью ради королевства... Я поднял на него взгляд и сказал: - Мои собственные руки чисты. И я, разумеется, не позволю себе судить тебя. Однако, некоторое время назад, когда я приготовился войти в Лабиринт, я подумал о том, как изменились мои чувства к Эрику, к трону. Ты делаешь то, что делаешь, я считаю, выполнял свой долг. Я тоже чувствую теперь долг - перед Эмбером, перед троном. Больше чем это, на самом деле. Намного больше, понял я именно тогда. Но я понял также и еще кое-что, нечто, чего долг от меня не требует. Я не знаю, когда и как это прекратилось и я изменился, но я не хочу трона, отец. Я сожалею, что это путает твои планы, но я не хочу быть королем Эмбера. Сожалею. Тут я отвел взгляд, снова посмотрел на пятно. Я услышал его вздох. Затем он сказал: - Я собираюсь отправить тебя сейчас домой. Седлай своего коня и бери провиант. Скачи в место за пределами Эмбера - любое место, хорошо изолированное. - К своей гробнице? Он фыркнул и тихо рассмеялся. - Подойдет. Езжай туда и жди моего волеизъявления. Я должен поразмыслить. Я встал. Он положил правую руку мне на плечо. Камень пульсировал. Он посмотрел мне в глаза. - Ни один человек не может иметь все, что он хочет так, как он этого хочет, - произнес он. И был эффект удаления, как от силы Карты, только действующей в обратную сторону. Я услышал голоса, затем увидел ранее мной покинутую комнату. Бенедикт, Жерар, Рэндом и Дара были все еще там. Я почувствовал, как отец выпустил мое плечо. Затем он исчез и я снова оказался среди них. - Что за история? - осведомился Рэндом. - Мы видели, как отец отправил тебя обратно, кстати, как он это сделал? - Не знаю, - ответил я. - Но он подтверждает все, что сказала нам Дара. Он дал ей перстень с печатью и послание. - Почему? - спросил Жерар. - Он хотел, чтобы мы научились доверять ей. - Бенедикт поднялся на ноги: - Тогда я пойду и сделаю, что он велел. - Он хочет, чтобы ты атаковал, а затем отступил, - сказала Дара. - После этого нужно будет только сдерживать их. - Долго? Бенедикт выдал одну из своих редких улыбок и кивнул. Он сумел достать футляр с Картами одной рукой, вынул колоду, достал данную ему мной особую Карту для Двора. - Удачи тебе, - пожелал Рэндом. - Да, - согласился Жерар. Я добавил свои пожелания и смотрел, как он растаял. Когда исчезла радуга его остаточного изображения, я отвел взгляд и заметил, что Дара молча плачет. Я никак не высказался об этом. - У меня тоже есть приказ - своего рода, - сказал я. - Мне лучше будет трогаться. - А я вернусь к морю, - сказал Жерар. - Нет, - услышал я от Дары, когда двинулся к двери. Я остановился. - Ты должен оставаться здесь, Жерар, и следить за безопасностью Эмбера. Никакой атаки с моря не будет. - Но я думал, что во главе местной обороны Рэндом. Она покачала головой. - Рэндом должен присоединиться к Джулиану в Арденне. - Ты уверена? - переспросил Рэндом. - Убеждена. - Хорошо, - сказал он. - Приятно знать, что он, по крайней мере, подумал обо мне. Сожалею, Жерар. Ошибка вышла. Жерар выглядел просто озадаченным. - Надеюсь, он знает, что делает, - сказал он. - Мы об этом уже говорили, - сказал я ему. - До свидания. Я услышал за спиной шаги, когда оставил комнату. Дара догнала меня. - Что теперь? - спросил я ее. - Я думала прогуляться с тобой, куда бы ты не шел. - Я просто собираюсь подняться на гору и взять кое-какие припасы. А потом отправлюсь в конюшню. - Я поеду с тобой. - Я поеду один. - Я все равно не смогу сопровождать тебя. Я еще должна поговорить с вашими сестрами. - Они включены, да? - Да. Некоторое время мы молча шли, затем она сказала: - Все это дело было не таким хладнокровным, каким кажется, Корвин. Мы зашли в кладовую. - Какое дело? - Ты знаешь, что я хочу сказать. - А, это. Ну, хорошо. - Ты мне нравишься. Однажды это может стать чем-то большим, если ты что-нибудь чувствуешь. Моя гордость вручила мне резкий ответ, но я проглотил его. За века кое-чему научишься. Верно, она использовала меня, но, впрочем, в то время, кажется, она не была целиком свободной деятельницей. Самое худшее, что можно было сказать, я полагаю, это то, что отец хотел, чтобы я хотел ее. Но я не позволил своему негодованию из-за этого перемешиваться с тем, какими действительно были или могли стать мои чувства. - Ты тоже мне нравишься, - поэтому сказал я, и посмотрел на нее. Она, кажется, в тот момент нуждалась в поцелуе, так что я поцеловал ее. - Теперь мне лучше подготовиться. Она улыбнулась и стиснула мне руку. А затем скрылась. Я решил не изучать свои чувства в данный момент. Я взял некоторые вещи, оседлал Звезду и поехал обратно через гребень Колвира, пока не прибыл к своей гробнице. Усевшись перед ней, я закурил трубку и наблюдал за облаками. Я чувствовал, что день у меня был очень насыщенный, а был ведь еще ранний полдень. Предчувствия играли моралите в гротах моего ума, ни одно из которых я не желал бы брать с собой на ленч.

	[ Назад ] [ Оглавление ] [ Далее ]