Двор Хаоса

Глава 7

     Чаша белых конфет.
     Пройдя перевал, я рассматривал лежащую передо мной долину. По крайней
мере, я предполагал, что это была долина. Я не мог увидеть ничего  под  ее
покровом из облака тумана. В небе одна из  красных  искр,  превращалась  в
желтую. Другая в зеленую. Это меня немного приободрило, так как небо  вело
себя схожим образом, когда я навестил край всего - напротив Двора Хаоса.
     Я нацепил на себя свой вьюк и начал спускаться по тропе. Когда я шел,
ветры ослабли. Вдали я расслышал громыхание грозы,  от  которой  бежал.  Я
гадал, куда делся Брандт? У меня было такое ощущение, что я  его  какое-то
время не увижу.
     На пути вниз, когда туман только-только  начал  подползать  и  виться
вокруг меня, я  заметил  древнее  дерево  и  срубил  себе  посох.  Дерево,
казалось, пронзительно вскрикнуло, когда я отсек его сук.
     - Черт тебя побери! - раздалось из него что-то похожее на голос. - Ты
разумное? Я сожалею.
     - Я потратило долгое время на выращивание  этой  ветви.  Полагаю,  ты
собираешься ее сжечь?
     - Нет. Мне нужен посох. Впереди у меня долгий путь.
     - Через эту долину?
     -  Совершенно  верно.  -  Подойди  ближе,   чтобы   я   лучше   могло
почувствовать твое присутствие.
На тебе есть что-то пылающее.
     Я сделал шаг вперед.
     - Оберон! - воскликнуло оно. - Я знаю этот Камень!
     - Не Оберон, - поправил я. - Я его сын. Камень я ношу, однако, по его
поручению.
     - Тогда возьми мою конечность и получи с ней  мое  благословление.  Я
укрывало твоего отца в течение долгого времени. Видишзшь  ли,  он  посадил
меня.
     - В самом деле? Сажать дерево - одно из немногих дел, за  которыми  я
не видел отца.
     - Я необыкновенное дерево. Он посадил меня здесь отмечать границу.
     - Какого рода?
     - Я - конец Хаоса и Порядка, в зависимости от точки зрения. Я отмечаю
разделение. За мной другие правила.
     - Какие правила?
     - Кто может сказать? Не я. Я только растущая башня разуной древесины.
Мой посох, однако, может помочь тебе. Посаженный, он может  расцвесть  при
самом страшном климате. Но потом, опять же,  может  и  не  расцвесть.  Кто
может сказать? Неси его, сын Оберона, в место, куда  ты  держишь  путь.  Я
чувствую приближение грозы. Прощай.
     - Прощай, - сказал я. - Благодарю тебя.
     Я повернулся  и  пошел  дальше  вниз  по  тропе  в  густеющий  туман.
Розоватость выкачивалась из него, пока я шел. Я покачал головой, подумав о
дереве, но его посох оказался полезным следующие несколько сот метров, где
идти было особенно тяжело. Затем есе немного прояснилось. Скалы, застойный
пруд,  несколько  унылых  деревьев,  увешанных  веревками  из  мха,  запах
разложения... Я поспешил дальше. С одного  из  дальних  деревьев  за  мной
следила темная птица.
     Она взлетела, когда я посмотрел на нее,  и  поспешно  махая  крыльями
направилась ко мне. Недавние события оставили меня немного робеющими перед
птицами, и я отступил, когда она закружилась над моей  головой.  Но  затем
она, забив крыльями, остановилась на тропе передо  мной,  склонила  голову
набок и обозрела меня левым глазом.
     - Да, - объявила она затем. - Ты тот.
     - Какой тот? - поинтересовался я.
     - Тот, кого я буду сопровождать. Ты  ведь  не  возражаешь,  чтобы  за
тобой следовала птица дурного знака, Корвин?
     Тут она хохотнула и исполнила небольшой танец.
     - Так вот, сразу, я просто не вижу, как я могу помешать тебе.  Откуда
ты знаешь мое имя?
     - Я ждала тебя с начала времени, Корвин.
     - Должно быть, было немного утомительно?
     - В этом месте совсем не так уж и долго.  Время  -  то,  чем  ты  его
делаешь.
     Я пошел  дальше.  Я  прошел  мимо  птицы  и  продолжал  идти.  Спустя
несколько минут она пронеслась мимо меня и приземлилась на скале справа от
меня.
     - Меня зовут Хуги, - заявил он. - Я вижу,  ты  несешь  кусок  старого
Игга.
     - Игга?
     - Скучного старого дерева, которое ждет у входа  в  это  место  и  не
дозволяет никому отдыхать на его ветках. Держу пари,  он  орал,  когда  ты
оттяпал это, - тут он издал трезвон смеха.
     - Он вел себя очень достойно.
     - Держу пари. Но, впрочем, у него не было большого выбора, коль скоро
ты это сделал. Много толку будет тебе от нее.
     - Она отлично помагает мне, - я слегка махнул ей в его направлении.
     Он порхнул прочь от меня.
     - Эй! Это не смешно!
     Я рассмеялся.
     - А я подумал, что смешно.
     И пошел дальше.
     Долгое время я прологал себе  дорогу  по  болотистой  местности.  При
случае порыв ветра расчищал поблизости путь. Тогда я проводил его, или  же
туманы бы снова сместились туда.  Иногда  я,  казалось,  слышал  случайный
обрывок музыки - не могу сказать,  с  какого  направления  -  медленной  и
довольно величавой, производимой инструментом со стальными струнами.
     Когда я упорно двигался своим путем, меня окликнули откуда-то слева:
     - Чужеземец. Остановись и посмотри на меня!
     Я осторожно остановился, но не мог ни черта разглядеть в этом тумане.
     - Здравствуйте, - сказал я. - Где вы?
     Как раз тут на миг туман разорвался и я рассмотрел огромную голову, с
глазами на одном уровне с моими. Они принадлежали тому, что казалось телом
великана, по плечи погрузившегося в болото.  Голова  была  лысая,  кожа  -
бледная, как молоко, с каменистой структурой в  ней.  Темные  глаза  из-за
контраста, вероятно, казались даже темней, чем они были на самом деле.
     - Понятно, - сказал  я  тогда.  -  Вы  немного  застряли.  Вы  можете
освободить свои руки?
     - Если сильно напрягусь, - был ответ.
     - Ну, позвольте мне, достойнейший, подыскать  что-нибудь  устойчивое,
за что вы могли бы  ухватиться.  И  вас  там  должна  быть  очень  хорошая
досягаемость.
     - Нет, в этом нет необходимости.
     - Разве вы не хотите выбраться? Я  думал,  поэтому  вы  и  откликнули
меня?
     Я подошел  поближе  и  пригляделся,  потому  что  туман  снова  начал
смещаться.
     - Ладно, - сказал я. - Я видел вас.
     - Чувствуете ли вы, какое у меня бедственное положение?
     - Не особенно, если вы поможете себе сами или примете помощь.
     - Что толку будет мне, если я освобожусь?
     - Это ваш вопрос, вы и отвечайте на него.
     Я повернулся, чтобы уйти.
     - Подождите! Куда вы путь держите?
     - На юг, чтобы сыграть в пьесе-маралите.
     Как раз тут из тумана вылетел Хуги и приземлился на  макушке  головы.
Он клюнул ее и рассмеялся.
     Не теряй зря времени, Корвин, здесь  находится  намного  меньше,  чем
видно глазу, - посоветовал он.
     Губы великана изобразили мое имя, затем он спросил:
     - Он в самом деле тот?
     - Это он, сомнений нет, - ответил Хуги.
     - Слушай, Корвин,  -  сказал  утонувший  великан.  -  Ты  собираешься
попытаться остановить Хаос, не так ли?
     - Да.
     - Не делай этого. Дело того не стоит. Я хочу, чтобы все кончилось.  Я
хочу освободиться от этого состояния.
     - Я уже предлагал тебе помочь выбраться. Ты отказался.
     - Не такого освобождения. Конца всем трудам.
     - Это сделать легко, - заверил я его. - Только нагми голову и  сделай
глубокий вдох.
     - Я желаю не только своего личного устранения, но и конца  всей  этой
дурацкой игры.
     -  Я  считаю,  что  имеется  несколько  других  людей,  которые  сами
предпочли бы принять решение по этому вопросу.
     - Пусть все кончится и для них тоже. Придет время, когда они окажутся
в моем положении и почувствуют то же самое.
     - Тогда они будут обладать тем же выбором. Счастливо оставаться.
     Я повернулся и пошел себе дальше.
     - Ты тоже окажешься! - крикнул он мне вслед.
     Когда я маршировал вперед, Хуги догнал меня  и  сел  на  конец  моего
посоха.
     - Удобно сидеть на ветке старого Игга теперь, когда  он  не  может...
Ай! - Хуги взмыл в воздух и закружил.
     - Обжег мне ногу! Как он это сделал? - спросил он.
     Я рассмеялся.
     - Понятия не имею.
     Он попорхал несколько минут, а затем уселся мне на правое плечо.
     - Лады, если я отдохну здесь?
     - Валяй.
     - Спасибо, - он устроился поудобнее. - Голова, знаешь, в  самом  деле
психически безнадежный случай.
     Я пожал плечами, а он развел крыльями для равновесия.
     - Он что-то нащупывает, - продолжал он. - Но рассуждает  неправильно,
считая мир ответственным за свои собственные слабости.
     - Нет. Он даже не нащупывает выход из болота, - не согласился я.
     - Я имею в виду философски.
     - Ах, из этого болота. Тем хуже.
     - Вся проблема заключается в "Я", это и его связи  с  миром  с  одной
стороны, и Абсолютом с другой.
     - О? Неужели?
     - Да, понимаешь, нас высидели и мы дрейфуем по  поверхности  событий.
Иногда мы чувствуем, что  мы  действительно  влияем  на  положение  и  это
вызывает удвоение усилий. Это - большая ошибка,  потому  что  это  создает
желание и наращивает ложное эго,  когда  должно  быть  достаточно  простое
существование "Я". Это приводит к новым желаниям, к новым усилиям,  и  вот
ты тут в западне.
     - В болоте?
     - Так сказать. Нужно твердо акцентировать свое внимание на Абсолюте и
научиться игнорировать миражи, иллюзии, ложное чувство, которые обособляют
человека, как ложный остров сознания.
     - У меня было однажды ложное самоотождествление. Оно  сильно  помогло
мне стать абсолютом, которым я являюсь теперь - собой.
     - Нет. Это тоже - ложное.
     - Тогда тот, что может  существовать  завтра,  поблагодарит  меня  за
него, как я благодарю того, другого.
     - Ты упускаешь суть. Тот ты тоже будешь ложным.
     - почему?
     -  Потому  что  он  по-прежнему  будет  полон   желаний   и   усилий,
обособляющих тебя от Абсолюта.
     - Что же в этом плохого?
     - Ты останешься один в мире чужаков, в мире феноменов.
     - Мне нравится быть одному. Я очень привязан к себе. И  феномены  мне
тоже нравятся.
     - и все же, Абсолют всегда будет присутствовать, зовя  тебя,  вызывая
твое беспокойство.
     - Хорошо, значит незачем спешить. Ну, да, я понимаю, что ты имеешь  в
виду. Он принимает форму идеалов. У каждого есть несколько таких. Если  ты
говоришь, что надо стремиться к ним, я с тобой полностью согласен.
     - Нет - они - искажение Абсолюта, и то, о чем ты говоришь, есть новые
усилия.
     - Все правильно.
     - Я вижу, что тебе еще многому надо разучиться.
     - если ты говоришь о моем вульгарном инстинкте к выживанию, то забудь
об этом.
     Тропа вела  вверх,  и  теперь  мы  вышли  на  гладкое  ровное  место,
кажущееся почти вымощенным, хотя и усыпанном песком. Музыка стала громче и
продолжала становиться все слышней, когда я продвигался  вперед.  Затем  я
увидел сквозь туман медленно и ритмично  движущиеся  смутные  фигуры.  Мне
потребовалось несколько минут, чтобы сообразить,  что  они  танцевали  под
музыку.
     Я продолжал идти, пока не смог рассмотреть фигуры - кажущиеся людьми,
красивые мужчины и женщины, одетые  в  сельские  наряды  -  ступавшие  под
медленные такты невидимых музыкантов. Танец, исполняемый ими, был  сложным
и прелестным, и я остановился немного полюбоваться им.
     - По какому случаю? - спросил я  Хуги.  -  Вечеринка  здесь,  посреди
нигде?
     - Они танцуют, - объяснил он, - чтобы отпразновать твое  прохождение.
Они не смертные, а духи Времени. Они начали  это  дурацкое  представление,
когда ты вступил в долину.
     - Духи?
     - Да. Следи.
     Он покинул мое плечо, пролетел над ними и  испражнился.  Шмат  прошел
сквозь нескольо танцоров, словно они были  г0л0граммами,  не  запачкав  ни
расшитого рукова, ни шелковой рубашки, не заставив ни одну из  улыбающихся
фигур сбиться с такта. Тогда Хуги несколько раз каркнул и полетел  обратно
ко мне.
     - Едва ли это было необходимо,  -  попенял  я  ему.  -  Это  красивое
представление.
     - Декадентство, - заявил он. - И тебе едва  ли  следует  воспринимать
это как комплимент, потому что они предвкушают твою  неудачу.  Они  только
желают попасть на финальное торжество, прежде чем спектакль окончится.
     Я все равно некоторое время посмотрел его, опершись  на  свой  посох,
отдыхая. Описываемая танцорами фигура медленно  смещалась,  пока  одна  из
женщин - рыжая красавица - не оказалась очень близко  от  меня.  Но  глаза
всех танцующих ни разу не встретились с моими. Все было так, словно  я  не
присутствовал. Но эта женщина совершенно  точным  жестом  бросила  что-то,
приземлившееся у моих ног.
     Я нагнулся  и  обнаружил,  что  предмет  этот  материален.  Я  держал
серебряную розу - свою собственную эмблему. Я выпрямился и прикрепил ее  к
вороту своего плаща. Хуги посмотрел в другую сторону и ничего не сказал. У
меня не было шляпы, чтобы  снять  ее,  но  я  поклонился  этой  леди.  Мне
почудилось легкое подергивание в ее  правом  глазу,  когда  я  повернулся,
чтобы уйти.
     Почва потеряла свою  гладкость,  когда  я  шел,  и  музыка,  наконец,
растаяла. Тропа стала труднее и, когда б  не  рассеивались  туманы,  видны
были скалы или только горные вершины. Я черпал силы из Камня, иначе  бы  я
свалился, и заметил, что  длительность  такого  подкрепления  теперь  была
короче.  Через  некоторое  время  я  остановился,  проголодавшись,  съесть
остатки моих припасов.
     Хуги стоял поблизости на земле и смотрел как я ем.
     - Признаться, я в определенной, небольшой, степени, восхищаюсь  твоей
настойчивостью, - сказал он. - И даже  тем,  что  ты  подразумевал,  когда
говорил об идеалах. Но только  этим.  Ранее  мы  говорили  о  бесплодности
желаний и стараний.
     - Ты говорил. Это не главная забота в моей жизни.
     - А зря.
     - Я прожил долгую жизнь,  Хуги.  Ты  оскорбляешь  меня,  предполагая,
будто я никогда не обдумывал эти примечания  к  философии  второкурсников.
Тот факт, что ты  находишь  согласованность  действительности  бесплодной,
говорит мне больше о тебе, чем об этом положении дел. А  именно,  если  ты
веришь в то, что говоришь, то мне тебя  жаль,  потому  что  ты  должен  по
какой-то необъяснимой  причине  быть  здесь,  желая  и  стараясь,  скорее,
поялиять на это мое ложное эго, чем быть свободным от такой чуши и на пути
к своему Абсолюту. Если же ты не веришь в это, то это говорит, что ты  был
послан мешать мне и расхолаживать меня, в каковом случае  ты  зря  теряешь
время.
     Хуги издал булькающий звук, затем сказал:
     - Ты ведь не так слеп, чтобы отрицать Абсолют, начало и конец всего.
     - Это совершенно не обязательно для либерального образования.
     - Ты признаешь такую возможность?
     - Наверное, я знаю это лучше тебя, птица. Это,  как  я  его  понимаю,
существует  в  промежуточной  стадии  между  разумностью  и   рефлекторным
существованием. Зачеркнуть его, однако - отступление. Если ты  происходишь
от Абсолюта - самоотметающего Всего - почему ты желаешь  вернуться  домой?
Ты так презираешь себя,  что  страшишься  зеркал?  Почему  бы  не  сделать
путешествие стоящим? Развивайся, учись, живи.  Если  ты  был  отправлен  в
путь, почему ты желаешь смыться  и  бежать  обратно  к  своему  отправному
пункту? Или твой Абсолют допустил ошибку, отправив нечто  твоего  калибра?
Признай эту возможность, и вот конец последних известий.
     Хуги прожег меня взглядом, затем взмыл в воздух  и  улетел.  Наверное
отправился проконсультироваться со своим справочником...
     Поднявшись на ноги, я услышал раскат грома. Я начал  идти.  Я  должен
стараться быть впереди.
     Тропа  много  раз  сужалась  и  расширялась,  прежде  чем  совершенно
исчезнуть, оставив меня идущим по усупанной гравием равнине.
     Путешествуя, я чувствовал себя все более и более подавленным, пытаясь
держать свой мысленный компас установленным в нужном направлении. Я  дошел
до того, что чуть ли не приветствовал раскаты грома, потому  что,  они  по
крайней мере, давали мне приблизительное  представление  о  том,  в  какой
стороне север. Конечно, в тумане мое положение  было  немного  запутанным,
так что я не мог быть абсолютно уверен. И они  становились  все  громче...
Проклятье.
     ...И  я  был  огорчен  потерей  Звезды,  растревожен  философией
бесплодия нуги. Это определенно был нехороший день. Я  начал  сомневаться,
что завершу свое  путешествие.  Если  какой-то  натурализовавшийся  житель
этого безымянного места не устроит  мне  в  скором  времени  засаду,  была
сильная возможность, что я буду бродить здесь, пока не не  иссякнут  силы,
или меня не настигнет гроза. Я не знал, сумею ли я еще  раз  устроить  эту
отмену грозы. Я начал в этом сомневаться.
     Я  попытался  использовать  Камень,  чтобы  развеять  туман,  но  его
воздействие,  казалось,  притупилось.  Наверное,  из-за  моей  собственной
вялости.  Я  мог  рассчистить  небольшой  участок,   но   скорость   моего
продвижения быстро проносила меня сквозь него.
     Мое чувство Отражения тоже притупилось в этом  месте,  казавшемся,  в
каком-то отношении, сутью Отражения.
     Печально. Было бы приятно выйти по-оперному - в большом  вагнеровском
финале под странными небесами, против стоящих противников - а  не  ползать
по туманной пустоши.
     Я прошел  момо  кажущегося знакомым выступающего из-под земли камня.
Не двигался ли я по кругу?  Есть тенденция  двигаться  именно  так,  когда
заблудишься.  Я  прислушался  к звукам грома,  чтобы снова установить свой
азимут. По какому-то извращению все было тихо. Я двинулся к камню и уселся
на  землю,  привалившись  к  нему  спиной.  Нет смысла всего лишь бродить.
Подожду какое-то время громового сигнала.  Усевшись, я вытащил свои Карты.
Отец сказал,  что они на какое-то время перестанут действовать,  но ничего
лучшего я сделать не мог.
     Одну за другой я перебрал их все, пытаясь дотянуться до  кого-нибудь,
кроме Бранда и Каина. Ничего. Отец был прав. У Карт отсутствовала знакомая
холодность. Тогда я сдал всю колоду и  разложил  пасьянс,  прямо  там,  на
земле. У меня получилось невозможное прочтение, и я снова положил  их  все
обратно. Я откинулся назад и пожелал,  чтобы  у  меня  осталось  небольшое
количесто  воды.  Долгое  время  я  прислушивался  к  звукам  грозы.  Было
несколько ворчаний, но они были без направления.
     Карты заставили меня подумать о семье. Они были впереди, где  бы  это
ни могло быть, поджидая меня. Поджидая для чего? Я переправлял Камень. Для
какой цели? Сперва я  предполагал,  что  его  силы  могут  понадобяться  в
столкновении. Если так, и если я был единственным, кто мог применить  его,
тогда мы были в плохом положении. Затем я подумал об Эмбере, и задрожал от
раскаяния и своего рода  страха.  Не  должно  все  кончиться  для  Эмбера!
Никогда! Должен быть способ отбросить Хаос...
     Я отбросил камешек, с которым играл. Как только я  выпустил  его,  он
стал двигаться очень медленно.
     Камень. Снова его замедляющий эффект...
     Я зачерпнул еще энергии, и камешек  стрелой  унесся  вверх.  Казалось
так, что я взял мало силы от Камня в прошлый раз.  В  то  время,  как  это
придало энергии моему телу, мозг мой все еще оставался  затуманенным.  Мне
нужен сон - с множеством быстрых движений глаз. Это место может показаться
немного менее необычным, если я отдохну.
     Насколько близко я находился от своей конечной цели? Была ли она как
раз за следующим горным хребтом,  или на  огромном  расстоянии  дальше?  И
какие  у  меня  имелись шансы оставаться впереди этой грозы,  неважно,  на
каком расстоянии? А другие?
     Что, если битва была уже завершена, и мы проиграли? Мне виделось, что
я прибываю слишком поздно, чтобы помочь им в качестве могильщика...  Кости
и монолог... Хаос...
     И где была, наконец, эта  проклятая  Черная  Дорога,  когда  у  меня,
наконец, нашлось ей применение? Если бы я мог  обнаружить  ее,  я  мог  бы
следовать вдоль нее. У меня было такое ощущение, что она находилось где-то
слева от меня...
     Я потянулся снова, раздвигая туманы, отбрасывая их назад... Ничего...
     Фигура? Что-то движется?
     Это было животное. Наверное, большая собака, двигающаяся  так,  чтобы
оставаться в тумане. Не подкрадывается ли она ко мне?
     Камень начал  пульсировать,  когда  я  еще  дальше  отодвинул  туман.
Выставленное на  обозрение  животное,  казалось,  встяхнулось.  Затем  оно
двинулось прямо ко мне.

[ Назад ] [ Оглавление ] [ Далее ]